Что за отпуск без отчета

[varesso]

Ну вот отпуск и остался позади. Причем почувствовала я это только теперь – разобрав сорок килограммов привезенного багажа. И это не считая тех двенадцати, которые я отправила почтой и еще только рассчитываю получить ))))



Не думаю, что фотографии будут кому-нибудь интересны, так что ограничусь основными впечатлениями от повторного визита в Страну Восходящего Солнца.



В основном поражают, конечно, люди. Это началось уже на Токийском вокзале с парочки, где девочка была одета в анимешно-короткую школьную форму, а мальчик прикреплял ей цепочку на руку, за которую потом повел, как на поводке.

Среди молодежи вообще мало неколоритных экземпляров. Разноцветные волосы, гольфы выше колен, кожаные сапоги и вязаные шапки при 25-градусной жаре, пирсинг и самые невероятными аксессуары – это уже стало нормой. Причем когда кажется, что поразить уже невозможно, обязательно найдется кто-нибудь, опровергающий эту теорию.

Я говорила, что фотографий не будет? Возможно, все-таки не удержусь и повешу подборку наиболее экзотических экземпляров.



Если наши косплееры вынуждены шить все вручную, чтобы хоть как-то отобразить многообразие анимешных и джейрокерских прикидов, то перед японцами такая проблема не стоит – в магазинах другой одежды и не продается.

Я долгое время ходила, облизываясь, вокруг особо готишных стоек, постоянно повторяя про себя: «Я не Гакт», но в итоге сломалась и привезла одну маечку. Одной ограничилась только потому, что вес чемодана на тот момент уже превысил разумные пределы, а платить за перевес багажа не хотелось.



К серии «удивительные японцы» относится также группа «засланцев». Сразу оговорюсь – засланцы обитают по большей части в Киото. В том же Токио этот вид уже то ли вымер, то ли ушел в подполье.

Особые приметы: как правило, это мужчина от 35 до 80 лет, одетый по последней моде секондхэндов. Характерные особенности: излишне нервно реагирует, стоит гайдзинам опрометчиво раскрыть карту в радиусе ста метров от него. Засланец не знает ничего, кроме окрестностей своего дома, не может показать, где протекает река или стоит храм, но при этом уверен, что без него у иностранцев нет ни малейшего шанса.

Японцы вообще и засланцы в частности не умеют читать карты. Ситуация усугубляется тем, что в Киото названия носят только самые крупные улицы (мелочь на фоне Токио, где улицы никак не называются в принципе) Засланец будет долго вертеть карту, подбегать к другим людям и устраивать консилиумы и в конце концов скажет, в какую сторону вам пойти. Чтобы дать этот совет ему потребуется минут десять-пятнадцать и тысячи ваших нервных клеток, а совет неверный ВСЕГДА. Проверено практикой.

Гайдзины в нашем лице раскрывали карту только после того, как долго оглядывались по сторонам и убеждались в отсутствии опасных личностей.



Еще очень впечатлили животные. Настоящим сюрпризом стали обезьяны в Киото в количестве более ста штук, которых нужно было кормить из клетки. Желающих загоняли в домик, обитый проволочной сеткой, в отверстия которой они и совали кусочки яблок и орехи. Обезьяны при этом нагло разгуливали вокруг и дрались за самые лакомые куски.



А еще мы кормили карпов и черепах... Стоит только подойти к краю практически любого японского пруда, у твоих ног немедленно скапливается штук десять карпов, а уж если они узнают, что приплыли не зря, и тут дают еду, новость моментально распространяется по пруду, и они начинают буквально таки кишеть под ногами, отталкивая друг друга хвостами.



А еще... в Японии есть три размера обуви: S, M и L. И один размер одежды на каждый фасон – в большинстве магазинов есть только то, что лежит на полке.



В октябре в Японии темнеет уже в пять часов, причем темнеет по-южному радикально.

Самое страшное, что трудяги-японцы и работают преимущественно до этого времени. По солнцу они живут, что ли?

Так что все храмы и самые интересные магазины закрываются в районе пяти часов. Когда мы дошли до ботанического сада Киото в полпятого, создалось ощущение, что он не работает уже часа три – настолько безлюдно было вокруг.



Одну ночь мы провели в буддийском монастыре, по совместительству являвшимся рёканом – гостиницей в традиционном стиле.

Если в обычной гостинице подушка наполовину набивалась перьями, а наполовину – какими-то странными камнями, то здесь перья уже считались ненужной раскошью. Особенно трогательным моментом было взбивание подушек в коридоре монахами под аккомпанемент позвякивания камней.



Мы ухитрились в Киото жить рядом в Гионом, а в Токио – около Кабуки-тё.

Ночная прогулка по Гиону не особенно впечатлила, а вот в Кабуки-тё было весело, жаль только, что большая часть тамошней индустрии рассчитана на сильную половину человечества. Когда мы делали второй круг по трем злосчастным улочкам злачного района, пытаясь обнаружить хоть какую-то культурную программу, рассчитанную на женщин, к нам подошел негр из местных и предложил заработать денег в Токио. Пришлось с вечным «руссо туристо – облико морале» плюнуть, покинуть Кабуки-тё и пойти с горя играть в боулинг.



На самом деле очень тяжело свести воедино впечатления двух недель. Даже при том, что я увидела не так много нового.

Было все: многочасовые прогулки, Радужный мост, книжные развалы, парки, храмы... Не было только момидзи, на которые я, собственно, ехала – при нынешней теплой погоде до них еще около месяца.

Впрочем, это лишь повод вернуться в Японию следующей осенью. А может и раньше – сакуру тоже не стоит сбрасывать со счетов.



И последнее - хочу честно предупредить: анимешная сувенирка нам почти не попадалась за одним исключением, и это исключение я привезла с собой. Теперь у меня есть настоящая DeathNote’овская тетрадка. Ну... в общем... вы поняли, да?